Последний человек из Атлантиды

Последний человек из Атлантиды
Гибель Атлантиды. Иллюстрация Саввы Бродского 1957 года[1]
Жанр	роман
Автор	Александр Беляев
Язык оригинала	русский
Дата первой публикации	1925
Текст произведения в Викитеке

«После́дний челове́к из Атланти́ды» — фантастический приключенческий роман^{[Комм. 1]} русского советского писателя-фантаста Александра Беляева, его первое крупное произведение^[2]. Впервые опубликован в 1925 году в журнале «Всемирный следопыт» (№ 5—8), книжное издание выходило в 1927 и 1929 годах в издательстве «Земля и фабрика» (в одной книге с романом «Остров погибших кораблей»). После 1957 года роман выпускался в журнале «Знание — сила» (1957, № 4 и 5) и включался во все собрания сочинений А. Р. Беляева, выпускался в сборниках произведений писателя. Переведён на английский, болгарский, румынский, чешский и эстонский языки.

Роман посвящён судьбе легендарной Атлантиды и включает две части, действие которых разворачивается в условной современности и в последние дни существования Атлантиды. Американец Солли, составивший несметное состояние на военных поставках во время мировой войны, увлёкся идеей отыскать Атлантиду, нанял профессора Ларисона и финансировал строительство небольших подводных лодок. Когда Солли почти разорился (после четырёх лет безрезультатных поисков), профессору удалось мобилизовать мировую научную общественность и отыскать на дне морском руины столицы Атлантиды. Судьбу атлантов профессор Ларисон изложил в художественной форме; рукопись его повествования была обнаружена после его смерти. Основными персонажами рукописи Ларисона являются жрец Акса-Гуам-Итца, из-за влюблённости в рабыню поднявший восстание рабов, и гениальный раб-скульптор и ювелир Адиширна-Гуанч, выкравший из дворца царевну Сель — дочь царя атлантов. Восстание рабов тайно поддерживает и высшее жречество, озлобленное на царя, лишившего жрецов мест в государственном совете и сократившего пожертвования храмам. Однако жрецы узнали о грядущем извержении вулкана, которое может погубить Атлантиду, и смогли организовать эвакуацию, потопив восстание рабов в крови. Царь с армией бежал на кораблях в Африку, Адиширна-Гуанч и Сель погибли в огне извержения. Акса-Гуам сумел спастись на одном из последних кораблей и попал куда-то в северную Европу, где жили примитивные племена. Акса-Гуам остался в этих местах последним человеком из Атлантиды, передав местным жителям историю о Золотом веке.

Роман вызвал интерес советских и российских литературоведов, которое чаще всего интерпретируют «Последнего человека из Атлантиды» как фантазию на историческую тему, в которой в превращённой форме нашли отражения бурные события революции 1917 года и гражданской войны. Сопоставление судьбы погибшей Атлантиды и апокалиптических последствий революционных событий является общим местом литературы Серебряного века, в том числе и фантастической. В романе широко используются литературные тропы, онимы и целые фрагменты Ветхого Завета. Описания Атлантиды перерабатывались А. Р. Беляевым из французской книги Роже Девиня «Атлантида, исчезнувший материк» (1923) и очерка Н. А. Толстого «Последний человек из Атлантиды» (1916).

Роман состоит из двух частей, имеющих собственные названия, как и каждая из глав, на которые разделены части^[3]. В первой части (4 главы) описана история открытия Атлантиды, события в которой происходят в условное «наше» время, не слишком отдалённое от времени написания произведения. Вторая часть (20 глав) — рукопись одного из первооткрывателей Атлантиды — профессора Ларисона, которая «слишком научна для романа, и слишком романтична для науки». От лица Ларисона утверждается, что все имена и названия взяты из языка атлантов, за исключением самой Атлантиды и её столицы Посейдониса, как утвердившихся со времён Платона^[4]. Главы обозначены римскими цифрами^[3].

Внешние изображения
Статуя бога Солнца из горного хребта, окаймляющая Посейдонис
	Иллюстрация Саввы Бродского к собранию избранных произведений Александра Беляева (1957)

Нью-йоркский фабрикант и биржевик Генри Солли, составивший огромное состояние на поставках во время мировой войны, переживает инсульт, и врачи рекомендуют ему отойти от дел^[5]. Некоторое время он занимался коллекционированием, но в конце концов возымел отвращение к этому делу, когда ему продали поддельного Корреджо^[6]. Однажды скучающий Солли наткнулся на книгу Девиня об Атлантиде и загорелся идеей найти эту легендарную землю. Промышленник вложил огромные деньги во флотилию мини-субмарин, способных исследовать морское дно и выпускать водолазов. Расходы были рассчитаны, чтобы покрываться процентами с вложенного капитала^[7]. Главным научным консультантом у Солли стал фанатично верующий в существование Атлантиды профессор Ларисон, который убеждал продолжать исследования дна Атлантики на протяжении четырёх лет. Солли был вынужден тратить основной капитал, газетчики также совершенно утратили интерес к экспедиции. Наконец, Ларисон убедил патрона, что необходимо погрузиться на максимальную глубину — к подножью подводных гор. Однако, несмотря на привычку к риску, Солли вычислил, что средств хватит всего на два месяца продолжения работ, после чего он полностью разорится^[8].

Профессор Ларисон, найдя под слоем мягкого туфа нечто, напоминающее черепицу, организовал газетную кампанию, обращённую «ко всему культурному человечеству», которая возымела действие. На подмогу отряду Солли явилась вспомогательная флотилия и очень быстро были найдены неоспоримые следы Атлантиды — каменная кладка из чёрных, белых и красных камней. Сенсация заставила почти все мировые правительства подключиться к подводным работам. На пятом году были найдены развалины храма Посейдона и при нём огромная библиотека на бронзовых пластинах. Письмо атлантов расшифровал русский учёный-лингвист, и постепенно Атлантида стала раскрывать свои тайны. После окончания работ в Европе был основан Международный музей Атлантиды, построенный в стиле атлантов, включающий триста шестьдесят залов с утварью, предметами искусства и культа древней цивилизации. К музею примыкал научно-исследовательский институт и библиотека с более чем двумястами тысячами томов книг об Атлантиде. Дубликаты находок оказались столь многочисленны, что их смогли передать в музеи Москвы, Парижа и Лондона. На международной конференции и при открытии музея свою долю славы получил и Солли, чья скука и лишние деньги помогли отыскать древний континент^[9].

Внешние изображения
Царевна Сель и раб-скульптор Адиширна-Гуанч
	Иллюстрация Саввы Бродского к собранию избранных произведений Александра Беляева (1957)

Действие начинается в гавани Посейдониса, которую обозревает прибывший в столицу мира царь Ашура — одного из подчинённых владений Востока. Царь Ашура (имя его не называется) — потенциальный жених царевны Сель, дочери повелителя Атлантиды Гуан-Атагуерагана. Город Посейдонис расположен на склоне горы, и его окаймляет гигантская статуя бога Солнца работы скульптора-раба Адиширны-Гуанча — полулежащая фигура, высеченная из целой горной цепи^[10]. Сель независима, любит играть в амазонку, и влюблена в гениального скульптора-раба, который решился поведать ей о своих чувствах^[11]. Тем временем царь Атлантиды принял решение ограничить власть жречества, сократив число жрецов в Верховном Совете с семи до трёх. Это решение поддерживает жрец Шишен-Итца, чья дочь отобрана в гарем царя^[12]. На празднике Солнца, однако, старый пророк На-Шан предсказывает, что на царя обрушится гнев богов^[13]. Акса-Гуам, сын Шишена-Итца, полюбил рабыню Ату, проникся сочувствием к рабам и решил возглавить их восстание против власти жрецов и царя. Он совершенно не в восторге от перспективы, что его сестра попадёт в гарем царя^[14]. Параллельно жрецы составляют заговор и тайно избирают слабовольного брата царя по имени Келетцу-Ашинацак, который ничтожен настолько, что боится даже сфабрикованного для него «оракула»^[15]. Перед началом восстания раб Куацром вываливает перед Акса-Гуамом отрубленную голову его отца, который хотел донести царю на собственного сына^[16]. Адиширна готов идти с Акса-Гуамом до конца, ибо получил послание от принцессы Сель, которая должна уехать с царём Ашура^[17]. Жрецы и двор, хорошо осведомлённые о подготовке восстания, утопили его в крови; уцелевшие рабы обвинили Акса-Гуама в предательстве, но его ценой жизни спасла Ата, прикрыв телом от брошенного копья^[18].

На совещание с царём явился верховный жрец — 149-летний Ацро-Шану, — заявив, что Атлантида вскорости обречена погибнуть от землетрясения и извержения вулкана и необходимо срочно эвакуироваться. Его слова подтверждаются подземным ударом^[19]. Жрец требует амнистировать рабов, чтобы как можно быстрее построить корабли-ковчеги, вывезти царскую казну, воинов, жрецов и придворных. Царь, задавив в себе ярость, соглашается с его доводами^[20]. Царевна Сель исчезла из Соколиного Гнезда — высокой башни в скале, куда её заточил отец, а её нянька сообщила, что царевну похитил крылатый змей. На самом деле это был Адиширна-Гуанч, который спустился по канату с вершины горы. Гуан-Атагуераган был в гневе, ибо брак дочери с царём Ашура стал бы солидным козырем при грядущем изгнании^[21]. Адиширна и Сель поселились в горах, наслаждаясь любовью и свободой; к ним примкнул и оправившийся от телесных ран Акса-Гуам, добывавший влюблённым пищу^[22]. Катастрофа сама напомнила о себе: обрушился горный хребет, но во время первого извержения Адиширна и Сель разлучились с Акса-Гуамом. Бывший жрец чудом сумел выплыть и попал на борт одного из последних кораблей, покидающих гибнущий Посейдонис^[23]. Переждавшие первый удар Адиширна и Сель решили попытаться достигнуть Африки, однако во время второго извержения Сель была тяжело ранена во время камнепада, Адиширна с трудом доставил её на уцелевшую виллу Ацро-Шану. Там он застал престарелого жреца, созерцавшего гибель мира, и описывавшего её до последнего момента, рассчитывая, что в далёком будущем кто-то прочитает его записи^[24]. Все трое погибли, когда Посейдонис и весь остров Атлантида погрузился в гигантский водоворот в океане^[25].

Старый жрец Шитца, руководивший эвакуацией царя Гуан-Атагуерагана, вернулся в Посейдонис, чтобы вызволить оставшихся. На корабле, где он оказался, умерли все; течения занесли атланта на землю нынешней Бретани, где обитали белокурые люди в звериных шкурах, кое-как обрабатывающие камни и не ведающие огня. Жрец поселился в пещере и каждое утро ждал восхода солнца, которое однажды показалось из-за пелены облаков. Шитца пел гимны и мало-помалу завоевал доверие туземцев, начал обучать их разным ремёслам и рассказывать о великой Атлантиде, но вскоре заболел от сурового климата^[26]. Пробравшись на вынесенный морем корабль, жрец нашёл там истощённого Акса-Гуама, который схоронился в трюме и чудом выжил. Больной Шитца умер на рассвете, успев улыбнуться первым лучам своего бога — Солнца. Акса-Гуам остался один среди дикарей — последний человек из Атлантиды. Ему осталось только учить туземцев земледелию, добыванию огня и другим занятиям. Рассказы об Острове Блаженных стали передаваться от поколения к поколению как священное предание^[27].

«Последний человек из Атлантиды» — одно из первых произведений А. Р. Беляева, относящихся к так называемому московскому периоду его творчества^[28]. В уцелевших фрагментах архива А. Р. Беляева сохранилась вырезка из парижской газеты «Фигаро», в которой говорилось об основании «Общества атлантовских исследований» (Société des études atlantéennes); по-видимому, она послужила опорной точкой литературного замысла. Основным источником сведений об Атлантиде послужила книга одного из основателей этого общества Роже Девиня, «Исчезнувший материк. Атлантида, шестая часть света» (1923)^[29], которую Беляев читал во французском оригинале. Было ли ему известно о русском переводе данной книги^[30], неизвестно; в любом случае, перевод вышел уже после опубликования журнального варианта повести, в 1926 году^[31][32][33]. Дочь писателя — Светлана Александровна — почти не сохранила воспоминаний об обстоятельствах написания текста, отмечая лишь, что Беляев не запоминал имён своих героев, заранее составлял «шпаргалку» и постоянно сверялся с нею. Иногда он диктовал своей супруге, как сам выражался, «с мозгов», как если бы перед ним лежал готовый текст, но это было возможно только на последнем этапе, полностью обдумав план и содержание^[34]. Готовая рукопись, как правило, не правилась и не переделывалась, если только это не диктовалось условиями издательства или требованием редактора. Александр Беляев утверждал, что «если он станет поправлять, будет только хуже». Светлана Беляева приводила единственную анекдотическую историю, связанную с иллюстрированием «Последнего человека из Атлантиды». Художник обратился к сцене, когда нянька предлагает царевне Сель, собиравшейся на свидание, приколоть к груди розу, но на иллюстрации царевна изображена почти обнажённой: «Срочно надо было что-то делать: либо вычеркнуть из текста розу, либо художнику одеть девушку»^[35].

Внешние изображения
Царевна Сель
	Иллюстрация Саввы Бродского к собранию избранных произведений Александра Беляева (1957)

Роман был впервые опубликован в 1925 году в журнале «Всемирный следопыт» (номера с пятого по восьмой). Отдельное издание вышло в 1927 году под одной обложкой с романом «Остров погибших кораблей» в 1927 году, и было повторено в 1929 году^[36]. Далее роман не переиздавался до 1957 года, когда существенно сокращённый текст (только главы, составляющие рукопись профессора Ларисона) увидел свет в журнале «Знание — сила» (в номерах 4 и 5). Далее роман включался во все собрания сочинений А. Р. Беляева, сборники его произведений, переводился на румынский (1959 и 1964), болгарский (1960), чешский (1985), английский (2010) и эстонский (2013) языки^[37][38]. В 2018 году вышел мультфильм «Последний человек Атлантиды» (режиссёр Владилен Барбэ), чья сюжетная линия построена на романах «Последний человек из Атлантиды» и «Человек-амфибия»^[39][40].

«Последний человек из Атлантиды» принадлежит раннему, так называемому московскому (по месту жительства писателя) периоду творчества А. Р. Беляева, вместе с «Островом погибших кораблей», «Властелином мира», «Борьбой в эфире» и «Человеком-амфибией»^[41]. По мнению автора единственной монографии о творчестве А. Беляева Бориса Ляпунова, текст, печатавшийся в 1925 году в журнале, может быть охарактеризован как повесть, тогда как полное книжное издание, несмотря на небольшой объём, по эпичности замысла и широте панорамы вполне отвечает определению романа^[42]. Уже в неподписанной аннотации к книжному изданию 1927 года подчёркивалось, что роман написан на стыке исторического и фантастического жанров. Он не является историческим в смысле «изображения твёрдо установленных наукой событий», однако и фантастика базируется на «изучении народов и государств более или менее аналогичных предполагаемой Атлантиде». Отдельного упоминания удостоилась актуальность показанного автором восстания рабов, его внимание к «линиям классовых противоречий в древнем мире»^[43]. Равным образом все литературоведы, обращавшиеся к «Последнему человеку…», отмечали, что фантастический элемент в романе сводится к самому́ существованию Атлантиды. Б. Ляпунов характеризовал замысел как «фантазию на историческую тему»^[44], А. Ф. Бритиков — как «научно-фантастическую реконструкцию», в которой Беляев выступил в роли фантаста-историка, или, точнее, археолога^[45]. Евгений Харитонов относил Александра Беляева к одному из предтеч жанра криптоистории: в «Последнем человеке…» реконструируются истоки мифа о Золотом Веке как следствие гибели действительно существовавшей могущественной державы. Характеристика рукописи профессора Ларисона — «слишком научна для романа, и слишком романтична для науки» — вполне приложима к самому А. Р. Беляеву^[46]. При этом историческая фантастика органично включала множество удачных научно-технических предвидений, осуществлённых к концу XX века. В романе упомянуты: подводная археологическая экспедиция, компактные подводные аппараты для глубоководной разведки и исследований, радиосвязь под водой, геологическая разведка морского дна и подводное бурение^[47][46].

Израильский литературовед Зеев Бар-Селла также подытоживал, что в романе всего два фантастических допущения — Атлантида и её открытие. Всё остальное является не фантастикой, а фантазией, позволяющей «писателю придумать своих героев, снабдить их чертами лица, характера и биографией». Фактически «Последнего человека из Атлантиды» можно назвать историческим романом, только «с документами Атлантиде не повезло»^[48]. А. Ф. Бритиков в своё время утверждал, что, работая с фантастическими допущениями, А. Р. Беляев стремился оставаться в русле популяризации науки и не отрываться от научных источников. Если в «Аэлите» А. Н. Толстого задействованы «романтические, но призрачные» псевдоисторические предания, то в «Атлантиде» Беляева нет ни летательных аппаратов, ни иных невозможных в древности вещей, уровень цивилизации Посейдониса не выходит за рамки бронзового века^{[44][45][Комм. 2]}. Писательница М. Соколова подчёркивала увлекательность и живость описаний показанной в романе рабовладельческой империи, полнокровность образов Адиширны-Гуанча и царевны Сели; произведение Беляева будит воображение и вызывает желание познать неведомое. Писатель всегда утверждал, что научно-фантастическая проза должна быть полноценным литературным произведением, а не «научно-литературным недоноском», и всегда осуществлял это на практике^[50].

Писатель Владимир Карпов отмечал, что «Последний человек из Атлантиды» — это первое крупное произведение, опубликованное Беляевым: рассказ «Голова профессора Доуэля», опубликованный в том же «Всемирном следопыте» в апреле 1925 года, был переработан в роман только в 1937 году. По мнению В. Карпова, в «Последнем человеке…» сразу проявились все характерные особенности дарования писателя — умение развернуть фантастическую гипотезу без ущерба для захватывающего действия, создать яркие характеры, впечатляюще зримые картины древней цивилизации^[2]. Литературовед Д. И. Старцев связывал с «Атлантидой» роман А. Р. Беляева «Чудесное око», написанный в 1928 году, сочтённый автором неудачным, и напечатанный лишь в 1935 году на украинском языке. И там, и там использована классическая схема приключенческого романа, синтезированного с фантастическим допущением. Легенда об Атлантиде продолжает традицию античной литературы и текстов эпохи Возрождения, ибо Беляев трактовал поиски затонувшего города как гуманитарную, созидательную задачу, прославляющую достижения науки, в том числе и советской^[51].

Исследователи творчества А. Р. Беляева неоднократно упоминали, что основным материалом для написания романа послужила книга Р. Девиня «Исчезнувший материк. Атлантида, шестая часть света», упомянутая в экспозиции произведения. А. Ф. Бритиков даже утверждал, что в книге Девиня содержалась готовая научно-фантастическая реконструкция, фрагментами которой пользовался А. Р. Беляев^[44][45]. Сопоставление «Исчезнувшего материка» и «Последнего человека из Атлантиды» провёл Зеев Бар-Селла, выявив множество подробностей. Девинь исходил из распространённой в «атлантологии» гипотезы, что остатками Атлантиды являются Канарские острова и их аборигены — гуанчи — потомки выживших атлантов. Французский писатель приводил в своей книге легенду, что когда испанцы открыли Канарские острова, гуанчи не знали металлов, панически боялись морской воды, жили в пещерах и пасли коз, что объяснялось тем, что они уцелели, когда Атлантиду захлёстывал потоп. Слово «гуанчи» якобы означало «люди». Беляев использовал гуанчский словарик из книги Девиня при создании имён персонажей: главный герой, художник и скульптор Адиширна-Гуанч — «белый человек». Имя Акса-Гуама было произведено от слов аха — «коза» и guam — «человек». Имя старика Гуамфа дословно означает «старый человек». Более сложной является этимология имени царя Атлантиды: в сочетании «Гуан-Атагуераган» первая часть означает «человека», Achahuerahan — «Верховный бог», то есть «Человек-бог». Луна на языке гуанчей именовалась «Сель», и это слово стало именем прекрасной царской дочери (на что обращал внимание и А. Ф. Бритиков^[45]). Писатель доверял и легендам, что атланты оказали сильное влияние в Новом Свете. Согласно Девиню, атланта Кецалькоатля ацтеки приняли за божество; имя Кецаль Коотль досталось верховному военачальнику Атлантиды. Отец Акса-Гуама получил имя известного города древних майя Чичен-Ица, однако оригинальное Chichen Itza Беляев воспроизвёл по правилам французской фонетики, получив имя Шишен-Итца^[52]. Именование царского брата Келетцу-Ашинацака, которого жрецы захотели возвести на престол, также имело отношение к майя:

В книге Девиня сказано, что на языке майя келетцу — это «ласточка». Ласточек он вспомнил, задумавшись над тем, откуда взялось слово «халдеи» — название народа, на краткое время захватившего власть в Вавилоне. Греки этим словом χαλδαίοι (khaldájoj) стали обозначать всех вавилонян. Как будто, и правда, похоже на греческое χελεδον (kheledon) — «ласточка»… Но в языке майя Девинь нашел ещё более подходящее слово — keletzu. Из чего неизбежно следовал вывод: халдейские мудрецы оттого были названы халдейскими, что мудрость свою получили прямо из рук атлантов^[53].

В романе используются библейские топонимы, описывающие окружающий Атлантиду мир. Упоминаются: царство Агад — это Аккад в Месопотамии, Ашур — Ашшур (Ассирия), Ур, Атцор — Гацор, Эрех — Иерихон, и другие^[54][55], — всего девять^[56]. Ветхий Завет вообще широко отразился в романном тексте. Бегство рабов во время восстания в леса намекает на Исход: они так спешат, что в квашнях их остаётся замешанный хлеб (Исх. 12:39). В речи одного из жрецов царь уподобляется тростнику, ветром колеблемому, образ которого неоднократно повторяется в разных библейских книгах, включая Евангелие от Луки, и так же назван нечестивый царь Египта Птолемей IV Филопатор в третьей книге Маккавейской (3Макк. 2:16). Хватает отсылок и к древней Ассирии: в речи царя, который грозит жуткими карами восставшему городу, цитируются анналы царя Ашшурнасирапала II, цитируемые в книге Г. Барта «По страницам библейской истории. Книга I. Ниневия». Жрец Ацро-Шану упоминает близость Дня гнева: в библейском контексте об этом проповедовали пророки Софония и Наум, и речи их были обращены Ассирии. Слова пророка На-Шана заимствованы из первой главы книги пророка Исаии (Ис. 1:5-7), а также частично используют стихи пятой, тринадцатой и тридцатой глав^[57].

По предположению З. Бар-Селлы, претекстом некоторых мотивов романа могла оказаться поэма Хлебникова «Гибель Атлантиды». В этом произведении жрец отрубает рабыне голову, призрак мёртвой головы реет между туч и приговаривает Атлантиду к гибели. В «Последнем человеке» сын жреца влюблён в рабыню, которая погибает от руки другого раба, защищая возлюбленного, а ещё один раб рубит голову отцу героя — жрецу. Впрочем, гораздо более серьёзные параллели можно отыскать между романом А. Беляева и очерком «Последний человек из Атлантиды», опубликованном в журнале «Вокруг света» (№ 39, 1916 год). Автором его являлся Николай Алексеевич Толстой^[49]. Очерк вводится описанием папирусной рукописи на греческом языке из Британского музея, очень ветхой и с большими пропусками, в которой повторялось слово «Атлантис». Оказалось, что это лишь копия более совершенной рукописи из Каира, «написанной на никому не известном языке вместе с весьма неполным греческим переводом». Рукопись создал последний из атлантов, который принёс грекам огонь и обетование «всеобщего довольства и счастия, которое вы можете получить только в объятиях знания и свободного мирного труда»^[58]. По мысли З. Бар-Селлы, именно к очерку Н. Толстого восходит и рукопись Ларисона, и «русский след», когда язык атлантов дешифрует русский учёный-лингвист. Во время написания «Последнего человека из Атлантиды» ещё не реализовались великие русские дешифровщики Николай Невский (тангутские иероглифы), Юрий Кнорозов (иероглифы майя), Виталий Шеворошкин (карийский алфавит). В беллетристике того времени, помимо очерка Н. Толстого, русский учёный разгадал таинственное древнее письмо только в романе С. Р. Минцлова «Царь царей» (1906)^[59].

Как отмечали литературоведы О. Ю. Осьмухина и Д. И. Старцев, ранняя научная фантастика, с одной стороны, выражала скепсис относительно рационалистической философии, с другой, заимствовала из литературы романтизма ситуацию двоемирия, в рамках которой происходит перманентный конфликт персонажей с полярными морально-нравственными качествами, один из которых (или несколько главных героев) является носителем «романтического безумия». Клишированный синтез гениальности и сумасшествия становится неизменной чертой героев-учёных, сквозь призму их безумия рассматриваются гротескные научные изобретения, и сам феномен безумия становится предметом изображения в научной фантастике, в том числе и у А. Р. Беляева (доктор Сальватор в «Человеке-амфибии» или профессор Вагнер в цикле о его изобретениях, профессор Ларисон «Последнего человека»). Безумие интересует фантаста не как психическая патология, а как особая форма постижения мира, метод освободиться от оков разума, достигнуть запредельной реальности, что дано очень немногим. Это напрямую коррелирует с романтическим безумием, служащим внешним выражением таланта, дара, мифических способностей и наивысшей степени внутренней свободы^[60]. Критик-фантастовед Всеволод Ревич в 1990-е годы подверг данные особенности текстов Беляева уничтожающей критике. По мнению Ревича, Беляеву не удалось органично состыковать «ненужный и нелепый пролог» (в 1967 году неорганичность пролога отмечал и Б. Ляпунов^[44]), а романтические элементы в истории о далёком прошлом совершенно не синтезировались со «страстью покрепче уесть буржуя». Самые живые страницы в романе выдержаны в духе приключенческого жанра и посвящены любви «молодого и, разумеется, красивого аристократа к молодой и, разумеется, красивой рабыне и молодого и, разумеется, талантливого раба к молодой и, разумеется, красивой царевне». Впрочем, В. Ревич считал, что основная сюжетная конструкция «Последнего человека из Атлантиды» жёстка, сводясь чуть ли не к страницам учебника по истмату, но замаскированная «восточной орнаменталистикой». Не понравились критику и образы жречества: «каста жадных и хитрых священнослужителей, которые сами, понятно, в богов и прочую лабуду не верят, о чём откровенно говорят между собой и тайком смеются над простачками-прихожанами». Стопятидесятилетний Хранитель Высшей Тайны Ацро-Шану — законченный материалист и атеист, который признаётся своему преемнику, что эта самая Высшая Тайна сводится к использованию естественнонаучных знаний для приумножения богатства и власти над непосвящёнными, не исключая и царя. Преемником должен был стать Акса-Гуам, но потрясение его оказалось столь велико, что романтически настроенный молодой жрец возглавил восстание во имя утопической свободной Атлантиды, «где не будет ни рабов, ни царей, а только радость свободного труда»^[61].

Библейские мотивы постоянно встречаются в творчестве А. Беляева. В монографии «Русский советский научно-фантастический роман» А. Ф. Бритиков отмечал картину гибели Атлантиды как апокалиптическую, и находил в просветительской деятельности Акса-Гуама попытку рационального объяснения древней мифологии^[62]. По мнению аспирантки МГУ А. О. Супряковой, моделируя картину цивилизации Атлантиды, Беляев во многом отталкивался от библейской картины мира. Гибель Атлантиды описана как одновременно Потоп и гибель Содома и Гоморры: страна подверглась каре за блуд, заговоры, астрологию, неверие и безбожие, распространившееся даже среди жрецов. Даже рабы, поднявшие восстание, предаются пьянству и грабежу, не вызывая сочувствия. Акса-Гуам стал причиной смерти своего отца и сумасшествия матери. В результате пробудился вулкан, расколовший недра Атлантиды, и одновременно на остров обрушились бури и ливни^[57]. Как отмечал А. Б. Панченко (Сургутский педагогический университет) эсхатологические мотивы и тема Атлантиды были широко распространены в период Серебряного века, в контексте ожидания «конца века» и неизбежной революции. В ситуации XX века революционное мироощущение прямо вытекало из эсхатологических ожиданий: люди искусства оказывались наиболее чуткими к ожиданию великой катастрофы, за которой последует обновление, что подтакивало как к бого-, так и сатаноискательству, попыткам понять природу добра и зла^[63].

В русской фантастике обращение к теме Атлантиды настало сравнительно поздно, уже в 1920-е годы, включая имена В. А. Обручева (чей роман «Сказание об Атлантиде» остался незаконченным и был опубликован посмертно), самого А. Р. Беляева, «красного графа» А. Н. Толстого («Аэлита»)^{[64][Комм. 3]}. А. Б. Панченко полагал, что «Последний человек из Атлантиды» в известном смысле может быть назван финальным аккордом в «атлантской теме» фантастики Серебряного века. Исследователь выделял в повествовании две линии: гибели Атлантиды, вызванной природными стихиями, и потому неизбежной и неотвратимой; и гибели цивилизации атлантов, вызванной расколом элиты, когда жречество попыталось использовать восстание рабов для свержения неугодного ему царя. В итоге важным элементом сюжета оказывается личный выбор человека — на какой стороне ему оказаться. В результате лидером восстания становится жрец и сын жреца Акса-Гуам, и при этом многие рабы отказываются бороться за свободу. Разная судьба ожидала и героев, выживших после гибели родины. Царский караван, эвакуируемый морем в Африку, описан в тексте как погребальное шествие. Чудом выживший после поражения восстания Акса-Гуам закладывает основы новой цивилизации где-то далеко на Севере, в буквальном смысле обучая дикарей добывать огонь. Это можно трактовать как метафору событий, предшествующих написанию романа: революцию, гражданскую войну, вклад царской интеллигенции в революцию и её роль в просвещении широких масс^[64]. Обозреватель «Мира фантастики» Павел Гремлёв также отмечал, что в «Последнем человеке из Атлантиды» нашлось место для выражения личности автора, его эмоциональных переживаний и моральной позиции. Беляев сам оказался свидетелем гибели огромной страны и падения цивилизации, и соприкоснулся далеко не с самыми приглядными сценами народного гнева, «стихии, захлёстывающей мир»^[67].

Метафорический пласт революционного смысла романа глубоко проанализировал З. Бар-Селла, исходя из того, что «Последний человек…» — аллегория, а не фантастика («Технические возможности его атлантов не выше древневосточных»). В центре повествования — двойная коллизия невозможной любви: принцесса Сель взаимно любит и любима рабом-скульптором Адиширной-Гуанчем, их союз в принципе невозможен; равным образом сын жреца и потенциальный преемник верховного жреца Акса-Гуам-Итца любит рабыню Ату, и их союз также невозможен. Выходом для Акса-Гуама, разуверившегося в жреческих истинах, становится участие в восстании рабов, и он заплатил за свободу наивысшую цену. Раб Куацром приносит на сходку восставших мешок с отрубленной головой отца Акса-Гуама, а мать его от горя сходит с ума. Потом выясняется, что Адиширна-Гуанч приказал остановить отца Акса-Гуама, собиравшегося донести на сына, но исполнитель «перестарался». Жрец, ступив на путь восстания, решил идти с повстанцами до конца. Зеев Бар-Селла обратил внимание, что у главарей восставших рабов нет имён, а только клички: Злой и Кривой, связывая это с контекстом белогвардейской публицистики, именовавшей события 1917 года «революцией псевдонимов». История Акса-Гуама иллюстрирует ситуацию примкнувших к революции выходцев из привилегированных классов, убеждавших себя, что взрыв насилия — террор — это временное явление, расплата за былое угнетение^[68].

«Последний человек из Атлантиды» — роман исторический. Только история эта не древняя, а самая недавняя — 1920 года, когда белая армия погрузилась на корабли и покинула обречённый полуостров. Затем пришли красные и затопили Крым кровью. И теперь на далёком чужом берегу Акса-Гуам-Итца рассказывает европейским туземцам о канувшем в бездну золотом веке…^[69]

• Беляев А. Последний человек из Атлантиды: Повесть // Всемирный следопыт (Москва). — 1925. — № 5. — С. 45—61, № 6. — С. 50—65, № 7. — С. 58—74, № 8. — С. 28—47.
• Беляев А. Р. Остров погибших кораблей: Роман; Последний человек из Атлантиды: Роман / обл. Б. Шварца. — М.; Л. : Земля и фабрика, 1927. — 336 с. — 5000 экз. (2-е изд. 1929).
• Беляев А. Последний человек из Атлантиды: Научно-фантастическая повесть / Сокращённый вариант; Рис. А. Лурье // Знание — сила (Москва). — 1957. — № 4. — С. 35—42; № 5. — 4-я стр. вкл. — С. 41—49.
• Беляев А. Последний человек из Атлантиды // Избранные научно-фантастические произведения: В трёх томах / Сост. Б. Ляпунов; Худ. С. Бродский. — М. : Молодая гвардия, 1957. — Т. 3. — С. 229—346. — 552 с. — (Библиотека научной фантастики и приключений). — 225 000 + 150 000 экз.
• Беляев А. Последний человек из Атлантиды // Собрание сочинений в восьми томах / Обложка и титул Б. Маркевича; Илл. Б. Бисти. — М. : Молодая гвардия, 1963. — Т. 2: Последний человек из Атлантиды. Продавец воздуха. Когда погаснет свет. — С. 5—130. — 384 с. — (Фантастика. Путешествия. Приключения). — 200 000 экз.
• Беляев А. Последний человек из Атлантиды // Последний человек из Атлантиды / Посл. М. Соколовой; Рис. С. Ермолова. — М. : Правда, 1988. — С. 65—164. — 464 с. — (Мир приключений). — 500 000 экз.
• Беляев А. Последний человек из Атлантиды: Повесть // Избранные произведения / Сост. М. Соколовой; Рис. С. Ермолова. — М. : Правда, 1989. — С. 165—270. — 560 с. — (Библиотека фантастики в 24 томах. Т. 4). — 400 000 экз.
• Беляев А. Р. Последний человек из Атлантиды // Борьба в эфире: Повести / Оформл. Т. Ключарёвой; Худ. А. Филиппов; Историко-литературная справка А. П. Лукашина. — Пермь : Книжное издательство, 1991. — С. 5—174. — 480 с. — 200 000 экз. — ISBN 5-7625-0106-X.
• Беляев А. Р. Последний человек из Атлантиды: Роман // Человек-амфибия: Фантастические романы / Сост. Евгений Харитонов и Дмитрий Байкалов; обр. к читателям Светланы Беляевой; комментарии Е. Харитонова. — М. : Эксмо, 2009. — С. 329—432. — 608 с. — (Отцы-основатели. Русское пространство). — 5100 + 3000 экз. — ISBN 978-5-699-37358-1.

• Последний человек из Атлантиды на сайте «Лаборатория Фантастики»
• Список публикаций произведения «Последний человек из Атлантиды» в ISFDB (англ.)
• Карацупа Д. Последний человек из Атлантиды  (рус.). Архив фантастики (2008). Дата обращения: 5 февраля 2025.

Статья является кандидатом в избранные статьи с 8 февраля 2025.