Еголдаева тьма

Еголда́ева тьма (вар. Яголдаева тьма, Яголдаевщина, западнорус. Сараева сына Егалтаева тма, Еголдаевь повет Сараева сына, Сареевичъ Ꙗкгалдаи со тмою, Сараȣкгул Ꙗколътаи тьмень^[1], пол. Jahołdajewszczyzna^[2], Sarayewcza panstwa Jakaltanskie^[3], Sarajewa syna Jehałtajewa t’ma, Sarajewa t’ma^[4]; тат. Җагалдай) — татарское^[5] территориальное образование в составе Великого княжества Литовского, на территории современных Курской и Белгородской областей России. Сформировано около 1438—1440 годов выходцами из Золотой Орды во главе с Еголдаем Сараевичем^[2][6][7]. Существовало до конца XV века на правах феодального владения, хозяева которого были вассалами великих князей литовских.

В древнерусское время территория будущей «тьмы» относилась к Черниговской земле^[8]. На Северщине (историческая область между Днепром и Доном), согласно гипотезе этнографа А. А. Шенникова, ещё с XII века складывается хозяйственный симбиоз: половцы, кочевавшие по степным междуречьям со своими стадами, не возражали против поселения в приречных лесах удобных и выгодных соседей-славян (северов). Объединение этих славянских и кыпчакских общин произошло, скорее всего, уже в золотоордынское время^[9].

После монгольского нашествия юго-восток Чернигово-Северской земли вошёл в состав Белой Орды^[10]. По одной из версий, территория будущей Еголдаевой тьмы была присоединена к Великому княжеству Литовскому в 1397 году в результате военного похода, возглавляемого Витовтом^[11]. Хроника Быховца под 1402 годом упоминает литовских подданных — путивльских севрюков, занятых ловлей бобра и бортничеством на реке Тихой Сосне. В начале XV века они пострадали от грабительского набега «мужиков московских»^[12]. О принадлежности Путивля, Хотмышля, Донца и Воронежа к числу земель великого князя литовского сообщает составленный в 1432 году «Список городов Свидригайла»^[13]. Скорее всего, они вошли в состав ВКЛ ещё до того, как Еголдай Сараевич стал литовским вассалом^[14]. Граница между Литвой и Ордой прошла «уверхъ Сомора и уверхъ Ория ажъ до Донъца, а от Донъца — по Тихую Сосну»^[15].

В 1429—1430 годах положение в Орде было сложным: население разорялось из-за бесконечных междоусобиц (по Никоновской летописи — «Бысть брань и замятия велия»), кроме того, огромное количество людей унесла эпидемия чумы. Это побуждало ордынцев мигрировать в соседние регионы. В эти годы значительно выросло количество татар в Литве и на Руси. Из-под власти хана Улу-Мухаммеда отпали некоторые области страны^[16]. В 1437 году Улу-Мухаммед был окончательно вытеснен соперниками из своих владений, после чего совершил поход через Белёв на Нижний Новгород и Казань, а часть его войска, возглавляемая эмиром Еголдаем Сараевичем, осела на юго-восточной окраине Литвы^[17][18][7]. В обмен на пожалованные земли Еголдай должен был защищать литовские границы от набегов других татар^[19]. Занятая им территория охватывала верховья рек Оскола, Северского Донца и Псла. В состав Еголдаевой тьмы входили города:

• Мужеч (Гочевское городище на Псле, между современными Суджей и Обоянью)^[20]
• Милолюбль (Крапивенское городище в окрестностях города Шебекино)^[21]
• Оскол (Холковское городище на реке Оскол^[22] или нынешний Старый Оскол^[23]).

Польский историк Стефан Кучиньский, автор одного из наиболее обстоятельных обзоров истории Еголдаевой тьмы, связал это княжество с существовавшим в верховьях Оскола Еголдаевым городищем^[24]. Некоторые авторы считали территорию Яголдаевщины весьма обширной^[25][26], но, как полагает А. А. Шенников, источники не дают для этого достаточных оснований^[9].

Во второй половине XV века владельцем «тьмы» был Роман Яголдаевич, приходившийся Еголдаю Сараевичу сыном (по другой версии — правнуком). Дочь Романа была выдана замуж за князя Ю. Б. Вяземского. Около 1494 года князь Вяземский бежал вместе с женой в Москву, и Яголдаевщина ненадолго стала частью домениальных владений великого князя литовского Александра Ягеллончика, но согласно привилею от 19 марта 1497 года была поделена между киевскими боярами Дебром Калениковичем, Михаилом Гагиным^[укр.], Федко Голенчичем и Кунцой Сеньковичем^[27]:

«…поведали намъ, што ж дѧдко жонъ их, кнѧз(ь) Роман Ꙗголдаевичъ ωднȣ дочкȣ в себе мел, и таꙗ его дочка была за кн(ѧ)зем Юр(и)емъ Борисовичом Вѧземъским. И кнѧз(ь) Роман записал был тои дочце своеи именьꙗ свои ωтчинъные на имѧ Мȣжеч, а Милолюбль, а Ѡскол, а Ꙗдреевцы, а Берково в Киевском повете а въ Пȣтивльском. И кн(ѧ)зѧ Романова дочка з мȣжом своим зъехали до Москвы. Ино тые именьꙗ вси кн(ѧ)зѧ Романовы спали были на нас, на г(о)с(по)д(а)ра. И били нам чолом Дебръ Калениковичъ, а Михаило Гагин, а Өедко Голенчичъ, а Кунца Сенъковичъ, абыхмо тые имен(ь)ꙗ дѧдка жонъ их кн(ѧ)зѧ Романовы им дали по близкости жонъ ихъ…»^[28].

По мнению Ю. В. Селезнёва, Еголдай был сыном Сарая, служившего эмиром беклярибеку Едигею. Он откочевал в эти места после 1419 года^[29]. Некоторые польские исследователи считают, что Еголдай Сараевич был темником золотоордынского хана Улуг-Мухаммеда, поддержанного Витовтом в период внутриусобной борьбы 20-х годов XV века. Согласно их гипотезе, земли на юго-востоке Литвы были пожалованы самому Улу-Мухаммеду, и только потом перешли к Еголдаю^[30][31]. Другие историки полагают, что переход Еголдая в литовское подданство случился позднее^[2][9][18]. Это могло произойти в промежутке с 1432 по 1443 год^[32].

Согласно иной версии, Еголдай Сараевич может быть тождественен беку Ягалтаю, который в 40-х — 50-х годах XIV века состоял при дворе золотоордынских ханов Джанибека и Бердибека, следовательно, его «тьма» могла перейти к Литве во второй половине этого столетия^[33][34][35]. Данную гипотезу частично поддержал Л. В. Воротынцев, отнеся создание Еголдаевой тьмы к промежутку между 1380 и 1397 годами^[36]. Позже он изменил своё мнение, датировав это событие первой третью XV века^[37].

Существует мнение, что потомками Еголдая могли быть представители княжеского рода Ингильдеевых, жившие на Смоленщине^[38][9]. Часть историков признаёт эту гипотезу ошибочной^[39][40].

В ходе русско-литовской войны 1500—1503 годов территория бывшей Еголдаевой тьмы переходит к Москве^[41][42]. Местный землевладелец М. Гагин впоследствии жаловался великому князю литовскому Сигизмунду I, что «именя его, которые ему по жоне его достали ся в Путивли, неприятел н(а)шъ великии кн(я)зь московъскии забрал и посел»^[43]. Ретроспективно «тьма» продолжает фигурировать в ярлыках крымских ханов литовским князьям^[укр.], в частности, в датированном 1507 годом ярлыке Менгли Гирея Сигизмунду I^[1]. Самое позднее упоминание Еголдаевой тьмы в источниках относится к 1574 году^[44].

В середине XVI века в бассейне Северского Донца промышляли казачьи отряды, возглавляемые атаманами: Елкой, Лопырем, Яковом Капустой и Мишкой Черкашенином^[45]. Позднее в этой местности жили некие оскольские казаки, одного из которых звали Иванко Матвеев (упомянут под 1570 годом). В 1589 году упоминались черкасы с Оскола, которые громили путивльских станичников и севрюков, а также грабили стада у Новосиля^[46]. Донецкие и оскольские казаки участвовали в заселении новопостроенных Белгорода, Оскола, Валуек и Царёва-Борисова. Оскольские (голубинские) казаки — по-видимому, здешние старожилы — упоминаются в документах 1613—1628 годов^[47][48].

Источники XVI—XVII веков отмечают «Еголдаево городище». Например, в «Росписи польским дорогам» говорится: «от Ливен же до Оскола до Еголдаева городища через Муравскую дорогу и через речку Опочки езду 2 дни. А от Еголдаева городища до Муравской дороги до верх Оскола езду верст с 40»^[49][50]. По данным пространной разрядной книги, крепость Оскол (нынешний Старый Оскол) планировалось «ставить на Волдаеве городище». Согласно воеводскому отчёту 1639 года, в центральной части этого города локализуется «Голдаиво городище»^[51]. Вероятно, именно Еголдаево городище было центром «тьмы»^[52][53].

• Глинское княжество
• Червлёный Яр
• Касимовское царство

• Беспалов Р. А. Хан Улу-Мухаммед и государства Восточной Европы: от Белёва до Казани (1437—1445) // Золотоордынская цивилизация / ред. И. М. Миргалеев. — Казань: ООО «Фолиант»; Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2012. — Вып. 5. — С. 53—70. Архивировано 23 ноября 2021 года.
• Горлов А. В., Казаров А. А. О группе монет конца XIV в. из находок в курско-белгородском ареале и о времени вхождения «Яголдаевой тьмы» в состав Великого княжества Литовского // Средневековая нумизматика Восточной Европы / отв. ред. В. В. Зайцев. — М.: Репроцентр М, 2015. — Вып. 5. — С. 46—63. Архивировано 31 января 2023 года.
• Зорин А. В. Таинственная Еголдаева тьма // Курский край сквозь века. — Курск: Полстар, 2014. — С. 211—213.
• Келембет С. Князі Глинські: походження роду, Глинське князівство, володіння в Сіверській землі (укр.) // Сiверянський лiтопис^[укр.]. — 2019. — № 2 (146). — С. 3—18. Архивировано 23 января 2022 года.
• Русина Е. В. Яголдай, Яголдаевичи, Яголдаева «тьма» // Славяне и их соседи / отв. ред. Б. Н. Флоря. — М.: Наука, 2001. — Вып. 10. Славяне и кочевой мир. — С. 144—152. Архивировано 6 декабря 2022 года.
• Фоминов А. К истории донецкого казачества // Старый цейхгауз. — 2014. — № 5 (61). — С. 82—90. Архивировано 26 ноября 2021 года.
• Чурсин Д. И. «Еголдаева тьма» и её волости по данным исторических источников // История. Общество. Политика. — 2021. — № 2 (18). — С. 96—119. Архивировано 29 сентября 2022 года.
• Шенников А. А. Червлёный Яр. Исследование по истории и географии Среднего Подонья в XIV—XVI вв.. — Л.: Наука, 1987. — 139 с. Архивировано 5 июля 2022 года.
• Kołodziejczyk D.^[пол.]. The Crimean Khanate and Poland-Lithuania: international diplomacy on the European periphery (15th—18th century): a study of peace treaties followed by annotated documents (англ.). — Leiden—Boston: Brill, 2011. — 1049 p. Архивировано 6 декабря 2022 года.
• Kuczyński S. M. Jahołdaj i Jahołdajewicze siewierscy (пол.) // Miesięcznik heraldyczny^[пол.]. — 1934. — Nr 3. — S. 33—35.
• Kuczyński S. M. Ziemie czernihowsko-siewierskie pod rządami Litwy (пол.) / red. R. Smal-Stocki. — Warszawa: Fundusz Kultury Narodowej^[пол.], 1936. — 412 S. Архивировано 15 января 2021 года.
• Kuczyński S. M. Jaholdai i Jaholdajewicze lenni książęta tatarscy Litwy (пол.) // Studia z dziejów Europy Wschodniej X—XVII w. — Warszawa: PWN, 1965. — S. 221—226.